Действующие лица:
Ведущий – юноша
Ведущая – девушка
Поэт 1
Поэт 2
Поэт 3
Современник
Чтец 1
Чтец 2
Чтец 3
Чтец 4
Чтец 5
Маяковский
Николай Клюев
Академик
Жена академика
Ведущие, Чтецы, Современник одеты в черное. Поэты – в простые рубахи, навыпуск. Лучше, если рубахи будут разного цвета: у первого – красная, у второго – голубая, у третьего – зеленая. Это может создать дополнительный акцент. Академик одет строго: костюм, возможно с бабочкой. Жена Академика – в длинную черную юбку и белую блузу. Волосы убраны. Клюев – в костюме. Маяковский – костюм, пиджак на распашку, без галстука, ворот расстегнут. Общая сценография – черное и белое. Только поэты и пейзажи – в цвете.
Фоном спектаклю служит экран с пейзажами, портретами С.Есенина разных лет.
На средней части сцены с одной стороны место для ведущих (это могут быть журнальный столик и стулья); с двух сторон – ширмы, одна из которых расписана под деревенскую избу, на другой – интерьер городской квартиры. Рядом с «избой» стоит лавка; с «квартирой» - стул и стол, покрытый длинной скатертью (сцена в квартире Академика).
Музыкальным сопровождением может служить живое пение песен и романсов на стихи Есенина, а так же их записей.
Лейтмотивом спектакля может служить мелодия песни «Не жалею, не зову, не плачу…»
Звучит песня на стихи С.Есенина «Отговорила роща золотая…»
Ведущий.
1918 год, 3 ноября. Канун первой годовщины революции. В Москве открываются несколько временных памятников литераторам. У гипсовой скульптуры Алексея Кольцова выступает молодой поэт.
Поэт 1.
О, Русь, взмахни крылами,
Поставь иную крепь!
С иными именами
Встает иная степь.
По голубой долине,
Меж телок и коров,
Идет в златой ряднице
Твой Алексей Кольцов.
……………………………….
А там, за взгорьем смолым,
Иду, тропу тая,
Кудрявый и веселый,
Такой разбойный – я!
Современник.
И тогда не я один, а многие почувствовали, что к нам пришел новый Кольцов.
Ведущая.
Современник Есенина писатель Иван Белоусов, как и многие другие ошибались: «новый Кольцов» не пришел. Пришел другой. Самобытный. Звонкоголосый.
Ведущий.
Пришел СЕРГЕЙ ЕСЕНИН.
Звучит песня «Над окошком месяц…» На экране (или на плакате) виды села Константинова.
Ведущая.
В самом центре России, под Рязанью, на высоком правом берегу реки Оки, привольно раскинулось старинное село Константиново – родина Сергея Александровича Есенина.
Чтец 1.
Гой ты, Русь, моя родная,
Хаты – в ризах образа…
Не видать конца и края –
Только синь сосет глаза.
Как захожий богомолец,
Я смотрю твои поля.
А у низеньких околиц
Звонно чахнут тополя.
Ведущая.
Лирический герой раннего Есенина необычайно гармоничен. Он философ, странник, «захожий богомолец», идущий в «скуфье смиренным иноком». Его святыни – в самой русской земле:
Я молюсь на алы зори,
Причащаюсь у ручья.
Ведущий.
Его храм – огромная и непостижимая природа, в которой все закономерно и естественно. И понимание этого рождает удивительное сочетание светлых, радостных, восторженных интонаций с осознанием бренности земного существования:
Все встречаю, все приемлю,
Рад и счастлив душу вынуть.
Я пришел на эту землю,
Чтоб скорей ее покинуть.
Поэт 3.
Край любимый! Сердцу снятся
Скирды солнца в водах лонных.
Я хотел бы затеряться
В зеленях твоих стозвонных.
По меже, на переметке
Резеда и риза кашки
И вызванивают в четки
Ивы – кроткие монашки.
Курит облаком болото,
Гарь в небесном коромысле.
С тихой тайной для кого-то
Затаил я в сердце мысли.
Все встречаю, все приемлю,
Рад и счастлив душу вынуть.
Я пришел на эту землю,
Чтоб скорей ее покинуть.
Ведущая.
Две даты: 3 октября 1895 года и 28 декабря 1925 года. Первая – рождения, вторая – смерти Есенина.
Ведущий.
Один из героев Василия Шукшина говорит: «Вот жалеют – Есенин мало прожил. Ровно с песню. Будь она эта песня длинней, она не была бы такой щемящей. Длинных песен не бывает…»
Звучит мелодия песни «Не жалею, не зову, не плачу…»
Поэт 2.
Жизнь входит в берега.
Села давнишний житель,
Я вспоминаю то,
Что видел я в краю.
Стихи мои,
Спокойно расскажите
Про жизнь мою.
Поэт 3.
Изба крестьянская.
Хомутный запах дегтя,
Божница старая,
Лампады кроткий свет.
Как хорошо,
Что я сберег те
Все ощущенья детских лет.
Поэт 2.
Под окнами
Костер метели белой.
Мне девять лет.
Лежанка, бабка, кот…
И бабка что-то грустное
Степное пела,
Порой зевая
И крестя свой рот.
Поэт 3.
Метель ревела.
Под оконцем
Как будто бы плясали мертвецы.
Тогда империя
Вела войну с японцем,
И всем далекие
Мерещились кресты.
Поэт 2.
Тогда не знал я
Черных дел России.
Не знал, зачем
И почему война.
Рязанские поля,
Где мужики косили,
Где сеяли свой хлеб,
Была моя страна.
Поэт 3.
Я помню только то,
Что мужики роптали,
Бранились в черта,
В бога и в царя.
Но им в ответ
Лишь улыбались дали
Да наша жидкая
Лимонная заря.
Тогда впервые
С рифмой я схлестнулся.
От сонма чувств
Вскружилась голова.
И я сказал:
Коль этот зуд проснулся,
Всю душу выплещу в слова.
Поэт 2.
Года далекие,
Теперь вы как в тумане.
И помню, дед мне
С грустью говорил:
«Пустое дело…
ну, а если тянет –
пиши про рожь,
но больше про кобыл».
Тогда в мозгу,
Влечением к музе сжатом,
Текли мечтанья
В тайной тишине,
Что буду я
Известным и богатым
И буду памятник
Стоять в Рязани мне.
Ведущий.
В 17 лет Есенин уезжает в Москву к отцу.
Чтец 2.
Я покинул родимый дом,
Голубую оставил Русь.
В три звезды березняк над прудом
Теплит матери старой грусть.
Золотою лягушкой луна
Распласталась на тихой воде.
Словно яблонный цвет, седина
У отца пролилась в бороде.
Чтец 4.
Я не скоро, не скоро вернусь!
Долго петь и звенеть пурге.
Стережет голубую Русь
Старый клен на одной ноге.
И я знаю, есть радость в нем
Тем, кто листьев целует дождь,
Оттого что тот старый клен
Головой на меня похож.
Ведущая.
С какого стихотворения начался поэт Сергей Есенин? Речь идет не о тех первых строчках, которые появлялись у Есенина еще в 8-9 лет.
Ведущий.
По мнению многих критиков, юноша из рязанского села заявил о себе, как о самобытном художнике стихотворением «Выткался на озере…»
Поэт 1.
Выткался на озере алый свет зари.
На бору со звонами плачут глухари.
Плачет где-то иволга, схоронясь в дупло.
Только мне не плачется – на душе светло.
Знаю, выйдешь к вечеру за кольцо дорог.
Сядем в копны свежие под соседний стог.
Зацелую допьяна, изомну, как цвет,
Хмельному от радости пересуду нет.
Ты сама под ласками сбросишь шелк фаты,
Унесу я пьяную до утра в кусты.
И пускай со звонами плачут глухари,
Есть тоска веселая в алостях зари.
Ведущая.
В этих двенадцати строчках впервые сверкнуло золото той поэзии, которую теперь мы с любовью называем есенинской. Весной 1915 года Есенин приедет в Петроград. В его стихи будет вслушиваться Александр Блок. Его отзыв: «..стихи свежие, чистые, голосистые».
Чтец 3.
Сыплет черемуха снегом,
Зелень в цвету и росе.
В поле, склоняясь к побегам,
Ходят грачи в полосе.
Никнут шелковые травы,
Пахнет смолистой сосной.
Ой, вы, луга и дубравы, –
Я одурманен весной!
Чтец 4.
Я по первому снегу бреду,
В сердце ландыши вспыхнувших сил.
Вечер синею свечкой звезду
Над дорогой моей засветил.
Я не знаю, то свет или мрак?
В чаще ветер поет иль петух?
Может, вместо зимы на полях
Это лебеди сели на луг.
Чтец 1.
Хороша ты, о белая гладь!
Греет кровь мою легкий мороз!
Так и хочется к телу прижать
Обнаженные груди берез.
О, лесная дремучая муть!
О, веселье оснеженных нив!..
Так и хочется руки сомкнуть,
Над древесными бедрами ив.
Ведущая.
Есенинская береза, есенинская черемуха, есенинский клен. Эти образы давно вошли в народное сознание.
Исполняется песня «Клен ты мой опавший».
Ведущая.
Есенин – достойный преемник Пушкина, Тютчева, Фета – поэтов, сказавших много удивительных, проникновенных слов о русской природе. Она, со своими неповторимыми красками неотделима от переживаний поэта; вплетена в саму ткань есенинской лирики.
Ведущий.
Из записей Александра Серафимовича о Есенине: «Такой чудовищной способности тончайших переживаний, самых нежных, самых интимнейших нет ни у одного из современников…»
Поэт 1.
Не бродить, не мять в кустах багряных
Лебеды и не искать следа.
Со снопом волос своих овсяных
Отоснилась ты мне навсегда.
С алым соком ягоды на коже,
Нежная, красивая, была
На закат ты розовый похожа
И, как снег, лучиста и светла.
Зерна глаз твоих осыпались, завяли,
Имя тонкое растаяло, как звук,
Но остался в складках смятой шали
Запах меда от невинных рук…
Ведущая.
Есть в стихах Есенина огромная смелость эпитетов, сравнений, выражений. Он находит их сам. Никого не спрашивая, никому не подражая.
Поэт 3.
Все они так думают: вот рифма, вот – образ, и дело в шляпе… Черта лысого! А ты сумей улыбнуться в стихе…
Дай, Джим, на счастье лапу мне,
Такую лапу не видал я сроду.
Давай, с тобой полаем при луне
На тихую, бесшумную погоду.
Дай Джим, на счастье лапу мне.
Пожалуйста, голубчик, не лижись!
Пойми со мной, хоть самое простое.
Ведь ты не знаешь, что такое жизнь,
Не знаешь ты, что жить на свете стоит.
…………………………………
Поэт 2.
Мой милый Джим, среди твоих гостей
Так много всяких и невсяких было.
Но та, что всех безмолвней и грустней,
Сюда случайно, вдруг, не заходила?
Она придет, даю тебе поруку.
И, без меня, в ее уставясь взгляд,
Ты за меня лизни ей нежно руку
За все, в чем был и не был виноват.
Ведущий.
Есенинские стихи о животных тоже особенные. «Для зверей я приятель хороший», – полушутя, полусерьезно обронил он в одном из стихотворений.
Чтец 5.
Утром в ржаном закуте,
Где златятся рогожи в ряд,
Семерых ощенила сука,
Рыжих семерых щенят.
До вечера она их ласкала,
Причесывала языком,
И струился снежок подталый
Под теплым ее животом.
А вечером, когда куры
Обсиживают шесток,
Вышел хозяин хмурый,
Семерых всех поклал в мешок.
По сугробам она бежала,
Поспевая за ним бежать…
И так долго, долго дрожала
Воды незамерзшей гладь.
А когда чуть плелась обратно,
Слизывая пот с боков,
Показался ей месяц над хатой
Одним из ее щенков.
В синюю высь звонко
Глядела она, скуля,
А месяц скользил тонкий
И скрылся за холм в полях.
И глухо, как от подачки,
Когда бросят ей камень в смех,
Покатились глаза собачьи
Золотыми звездами в снег.
Ведущая.
Максим Горький, прочитав это стихотворение, написал: «Есенин – словно орган, созданный природой исключительно для поэзии, для выражения неисчерпаемой «печали полей», любви ко всему живому в мире…»
Ведущий.
Но где это понять салонной публике, перед которой Есенин поначалу появлялся в русской поддевке, вышитой рубахе, олицетворявшей, по их мнению, деревянную, лапотную Русь.
Современник.
Случилось мне быть его спутником в очень аристократическом доме, где все было чопорно и строго. Его позвали прочитать стихи старому, весьма почтенному академику, знатоку литературы.
За столом Академик, Поэт2, Жена Академика, которая с умилением смотрит на Есенина. Поэты 1 и 3 стоят поодаль – словно незримо присутствуют.
Жена Академика.
(мужу на ухо) Ах, какой чистенький, какой воспитанный, хоть рубаха на нем простая. И ложку держит правильно.
Академик.
Ну-с, молодой человек, что же вы нам прочтете?
Поэт 2.
Тихо в чаще можжевеля по обрыву
Осень – рыжая кобыла –чешет гриву.
Над речным покровом берегов
Слышен синий лязг ее подков.
Схимник-ветер шагом осторожным
Мнет листву по выступам дорожным.
И целует на рябиновом кусту
Язвы красные незримому Христу.
Академик.
Недурно, недурно. Но не слишком ли грубо? «Рыжая кобыла». Ну-ну, не робейте, еще!
Выходит Поэт 3.
Поэт 3.
Запели тесаные дороги,
Бегут равнины и кусты.
Опять часовни на дороге
И поминальные кресты.
Опять я теплой грустью болен
От овсяного ветерка.
И на известку колоколен
Невольно крестится рука.
О, Русь – малиновое поле
И синь, упавшая в реку, –
Люблю до радости и боли
Твою озерную тоску.
Академик.
Милый друг, а Пушкина вы читали? Поэт кивает головой. Ну так вот, подумайте сами, мог ли сказать Пушкин, что его рука крестится на «известку колоколен»? во-первых, на известку колоколен креститься нельзя, а во-вторых, крестится не рука ваша, а вы сами.
Выходит Поэт 1.
Поэт 1.
Россия… Царщина…
Тоска…
И снисходительность дворянства.
Ну что ж!
Так принимай Москва,
Отчаянное хулиганство!
Посмотрим –
Кто кого возьмет!
И вот в стихах моих
Забила
В салонный вылощенный
Сброд
Мочой рязанская кобыла!
Не нравится?
Да – вы правы –
Привычка к Лориган
И к розам…
Но этот хлеб,
Что жрете вы, –
Ведь мы его того-с…
Навозом…
Звучит мелодия песни «Не жалею, не зову, не плачу…» все расходятся.
Чтец 1.
Дождик мокрыми метлами чистит
Ивняковый помет по лугам.
Плюйся, ветер, охапками листьев –
Я такой же как ты хулиган.
Ведущая.
Вопреки пословице «дурная слава бежит, а хорошая лежит», за ним вперегонки бежали обе славы: слава его необыкновенных стихов и слава о его эксцентрических выходках.